Тело: у каждого своё. Земное, смертное, нагое, верное в рассказах современных писателей - Елена Николаевна Посвятовская
Но он прижимал всё крепче, и тогда она щёлкнула его в лоб, как пьяный на шоссе – шофёра такси.
– Пусти, – сказала она, – мне нехорошо. Я выйду.
– Налево по коридору, – сказал Анатолий, выпуская её.
Когда Женя вернулась, Анатолий уже спал, сняв туфли и рубашку. Она прикрыла его одеялом, а сама легла рядом поверх одеяла, улыбнулась и обняла его. Анатолий заворочался, вынул из-под одеяла одну руку и просунул ладонь Жене под голову.
– Вот и всё в порядке, – тихо сказала Женя и потёрлась щекой о жёсткую ладонь. – Я раньше думала: как это – лежать в объятиях у мужчины? Очень просто, и ничего особенного.
Она заснула и спала вначале крепко и спокойно, а потом вдруг что-то дёрнуло её, она спросонья протянула руку и ощутила пустое пространство. У неё закружилась голова и кружилась до тех пор, пока она не протянула руку дальше и не наткнулась на твёрдую стену. Тогда она быстро повернулась на спину, посмотрела в незнакомый потолок, одёрнула задравшийся подол сарафана и начала испуганно ощупывать свои колени, провела ладонью по горлу и груди. В комнате было пусто и тихо, шторы опущены.
– Толя, – позвала Женя, и, поскольку он не откликался, Женя вскочила и босиком побежала в коридор.
Анатолий брился на кухне. Щёки его были густо намылены, и, когда он повернул к ней голову, лицо его показалось Жене совсем чужим.
– Ты давно встал? – спросила она.
– Давно, – ответил Анатолий.
– А я спала? – спросила она.
– А ты спала, – ответил Анатолий.
– И ты не подходил ко мне? – с тревогой в голосе спросила Женя.
– Подходил, – сказал Анатолий и улыбнулся.
– Почему ты улыбаешься? – сердито сказала Женя. – Я спрашиваю серьёзно.
– Можешь не волноваться, – ответил Анатолий. – Сегодня ты осталась девушкой. Тебе повезло, ты переспала с мужчиной и осталась девушкой. Так что мама ругать не будет.
– Дурачок, – Женя потрепала его волосы. – Ты б на моём месте помер со страха.
– Гарантия, помер бы, – сказал Анатолий.
Женя вошла в комнату и приподняла шторы. Улица ничуть не потускнела, хоть было уже семь часов. Казалось, солнце сегодня с утра до вечера стоит на небе неподвижно. Она опять пошла на кухню, лицо у Анатолия теперь было гладким, чисто выбритым. Она посмотрела, как он выжимает из тюбика на палец белую колбаску крема, и спросила:
– Толя, ты хочешь познакомиться с моими родителями?
Анатолий начал растирать крем по лицу, сначала он осторожно, двумя пальцами, натирал под глазами, потом начал массировать подбородок, а потом крепко похлопал по скулам.
– Конечно, – сказал он, – конечно, мы познакомимся. А сейчас мы поедем на пляж, ты собирайся.
Он следил за ней краем глаза. Лицо у неё было довольно красивое, но если смотреть чуть-чуть сзади на профиль, то видно, что уши слишком торчат и к тому же возле левого уха – маленький припудренный прыщик.
– Я готова, – сказала Женя, застёгивая сандалеты. – Ты поторапливайся. Чего ты сидишь перед зеркалом?
“А она ведь дура, – подумал Анатолий, – ну конечно, дура, конечно, дурёха”. Он несколько раз повторил про себя: “Дура, дура, дурёха, хорошо, что у меня с ней ничего не произошло, я был немного пьян, но всё кончилось благополучно”. Он встал, прошёл в комнату, хотел с досады включить радио, но по рассеянности включил свет.
– Зачем? – спросила Женя.
Он ничего не ответил, опять пошёл на кухню, открыл кран и, морщась, принялся ловить губами тёплую желтоватую струю. Женя пошла в комнату, потушила свет и вернулась на кухню.
– О чём ты сейчас думаешь? – спросила она.
Анатолия начало мутить от тёплой гнилой воды, но отвечать ему не хотелось, и он пил эту воду, набирая её в рот и медленно проглатывая маленькими порциями.
– Недаром рассказывают, что после этого не о чем говорить, – сказала Женя.
Анатолий выплюнул воду в раковину, вытер губы и спросил:
– После чего – этого? Что было? Ничего не было!
Он заправил в брюки концы рубашки, взял пакетик и сказал:
– Пошли.
Они вышли из прохладного подъезда на солнцепёк, и Женю вновь укололо где-то повыше затылка, а Анатолия ещё сильнее начало подташнивать, и в желудке у него тяжело перекатывалась вода.
– Я пойду за подругой, – сказала вдруг Женя.
– Давай, давай, – сказал Анатолий, – доберёмся на пляж в понедельник вечером.
– Особенно если ехать на пляж через кладбище, – сказала Женя.
Они посмотрели друг на друга и остановились. Подъехал и начал медленно разворачиваться грузовик с цистерной кваса на прицепе. Люди со всех сторон побежали к этой цистерне.
– Твоя подруга далеко живёт? – спросил Анатолий.
– Рядом, – ответила Женя. – Случайное совпадение … Когда я шла к ней в гости, всегда встречала твою жену.
В животе у Анатолия бурлило и побаливало. “Чёрт меня дёрнул пить после жирной колбасы воду”, – с досадой подумал он и сказал:
– Я жду тебя десять минут.
– Договорились! – крикнула Женя.
Анатолий посмотрел ей вслед. Сводчатый проход, в котором она исчезла, напоминал открытую пасть.
Обычно на звонок начинала внутри квартиры лаять собачка, но на этот раз было тихо и открыла дверь не домработница, а сама Лариса.
– Я тебе звонила, – сказала Лариса. – Я одна. Мама с Тобиком на даче, а Полина поехала в свою деревню.
На Ларисе были короткие бархатные брючки, кеды и белая спортивная майка с буревестником.
– Что ты делаешь? – спросила Женя, проходя в комнату.
– Скучаю, – сказала Лариса, – никакого разнообразия. Сегодня ко мне на улице опять подошёл незнакомый мужчина.
На полубуфете стояли часы. Они были отделаны разноцветным плексигласом, а сверху на их крышке скакал на ослике какой-то гном.
– Символ, – сказала Лариса. – “Время бежит, время катится, кто не любит и не пьёт – после схватится”. – И рассмеялась. – У меня был знакомый мальчишка, – сказала она, – немного приблатнённый.
– Ты идёшь на пляж? – торопливо спросила Женя.
– Я была утром, – ответила Лариса. – Скука, сплошные знакомые рожи.
– Тогда я побежала. – Женя быстро пошла к дверям.
– Подожди, – окликнула её Лариса, – я пойду. Утром там всегда слюнявые мальчишки, а к вечеру появляются мужчины. – Она ушла в другую комнату.
– Быстрей! – крикнула Женя и нервно прошлась по комнате. “Уже восемь минут, а Толя такой принципиальный”, – подумала она и выглянула в окно, хоть знала, что окно это во двор, а не на улицу. – Быстрей, – крикнула Женя, – чего ты возишься?
Лариса появилась в одной босоножке, вторую она надевала на ходу.
– Ты взбесилась? – спросила она Женю. – Или вспомнила про свидание?
На Ларисе был лёгкий ситцевый сарафан гораздо выше колен, ноги у неё были крепкие, загорелые, а в руке она держала прозрачный целлофановый мешочек
